Проснёшься не раньше двенадцати, вся в словах,
Будильник послушно пищал ещё где-то в десять.
Весна тебя, словно грязную глину, месит,
И руку на пульсе держит, пока жива…
А город акулой заглатывает дома,
Дробит кирпичи обесцвеченными зубами,
И ветер, в карманы пробравшись, звенит ключами,
И путает волосы, тихо сводя с ума.
У каждого светофора ковчега ждут
По парам разбившись, застыв, как на старом фото,
А ты напеваешь в миноре тихонько что-то,
Как будто на горло грустью наложен жгут.
Тебя обнимает уставший апрельский снег,
Он так же, как ты, раздражительно неуместен,
И хочется с подоконника ноги свесить,
И ждать птичьих стай, круглосуточно глядя вверх…
