Надеюсь...

Надеюсь, что она не шутит колко,

И ждет, пока ты первым позвонишь,

Таскает твои мятые футболки,

Любуется тобой, когда ты спишь,

И в домыслах от ревности не тонет,

И не кричит в сердцах, что ты подлец,

И если что-то на ногу уронит,

То скажет просто «Ой!» вместо «Пиздец!».

Надеюсь, что она умеет слушать,

Молчать и наслаждаться тишиной,

И ты ее в фантазиях не душишь

Титановой гитарною струной.

Надеюсь, ты не рвешься на свободу,

Не взвешиваешь буквы её слов,

Не задаешь вопросов небосводу,

Не видишь больше страшных вещих снов.

Надеюсь, ты живешь без диалогов

Со мной в воображении своем.

Надеюсь, ты счастливей, хоть немного,

Что дышишь кислородом с ней вдвоем…

Цена жизни...

Цену жизни знает только тот,

Кто хоть раз висел на волоске,

Через лобовое на капот

Вылетал с молитвою в руке,

Кто хоть раз из лёгких на песок

Кашлял пересоленной водой,

Кто хоть раз прицелился в висок,

Кровью истекал от ножевой,

Кто хоть раз по краю проходил,

Ванную окрасил в алый цвет,

Кто по Стиксу, остывая, плыл,

И в конце тоннеля видел свет.

Цену не озвучить, не назвать,

Не достать на каждого прайс-лист,

Но попробуй просто не дышать,

И узнаешь, сколько стоит жизнь…

Он привык быть один...

Он был скуп на слова, словно страж у святых гробниц,

Только с ней говорил обо всем и внимал речам.

Избегая людской толпы, едких взглядов, лиц,

Они часто бродили по лунным седым лучам.

И смеялись, как дети, без повода от души,

Задыхаясь от счастья, простреленные насквозь

Чем-то терпким и сладким, в бессилии заглушить

Это странное чувство, которое в них влилось.

Он привык быть один, и, как чуда, её не ждал,

Но мечтал о такой, рисовал в мелочах, точь в точь.

И другой кто-нибудь просто взял бы, да переспал,

А он гладил ей руки, и глаз не смыкал всю ночь.

И прошел то ли год, то ли два, да не в этом суть,

Он ушел без причин, не к другой, к самому себе.

Он привык быть один, он давно выбрал этот путь,

И не важно, что там предначертано на судьбе.

А она отпустила, пусть не без борьбы, но всё ж…

Смотрит будто бы сквозь, избегая пытливых лиц,

Говорит только с теми, кто с ним хоть немного схож,

И скупа на слова, словно страж у святых гробниц.

Временное явление...

Я в твоей жизни зрителем,

Рядах, наверно, в –надцатых,

Суфлерозаместителем,

Пылью на декорациях,

Хворью сезонной, мелочной,

Может быть, с осложнением,

Карандашом начерченной,

Стертой одним движением.

Может быть, я действительно –

Временное явление.

Жизнь, как ни удивительно,

Тоже пройдет со временем…

Мысли вслух...

Смертельно устала лежать и плевать в потолок,

Свобода пьянит  только первые три часа,

А после походит на долгий тюремный срок.

Увы, не штормит, и бездействуют паруса.

Абстракцию из головы выношу на холст,

На руки, одежду, на стол, на диван и пол,

А петь не могу, представляешь, опять невроз,

Боюсь, чтобы кто-нибудь, нехотя, не прочел

Меня от поверхности до сердцевин, взорвал,

И опустошенную, вынес к себе во двор,

В контейнер для пластиково-стеклянных тар.

Мне кажется, все закрыты, а я без штор…

И стоило бы застегнуться и убежать,

И не раскрывать этих глупых своих затей,

Привычка вслепую любить или доверять

Меня превращает в игрушку в руках людей.

Как жаль, что на душу засовов амбарных нет,

Пускай говорят: «Предсказуема и смешна…»,

Все видят свое отраженье, кто тьму, кто — свет,

А я остаюсь колодцем без стен и дна…

Начало...

Мало кто помнит, с чего всё могло начаться,

Первую ноту, слово, свой первый вдох.

Можно фальшивить, зачеркивать, ошибаться,

Важен последний припев, две строки, итог.

Смешивай краски, глупи, экспериментируй,

Делай безумные жесты, танцуй, кричи.

Критику отсевай, или игнорируй,

Не застывай, словно глины кусок в печи.

Кляксы исчезнут, растают, как в полдень тени,

Переиграешь начало, перехитришь.

Мало кто вспомнит как ты обдирал колени,

Если однажды ты встанешь и полетишь…

Хаос и пустота...

Хаос красив, как Бог,
Сыплется, как песок,
Мыслью стучит в висок,
Рушит порядок строк...

А пустота проста,
Как чистота листа.
Просто сомкни уста,
И сосчитай до ста...

И, с двух сторон схватив,

Плотно зажмут в штатив.

Всех, без альтернатив,

Мертвых, и тех, кто жив…

Обыкновенному...

Ну, скажи мне, отчего такого серого

И обыкновенного тебя

Не могу напиться? А хотела бы,

Уходить, не четки теребя,

И молясь, чтоб отпустило к вечеру,

С головой бросаясь в пустоту,

В простоту картинки обесцвеченной,

В нервную до дрожи наготу,

А исполненной змеиной мудрости,

С ядом поцелуи, уж прости…

По шкале от нежности до грубости

Легким шагом по нулям пройти.

Полутенью выйти в приоткрытую

Дверь, не закрывая, сквозняком.

На полутона водой размытую,

Втиснутую между потолком

И паркетом сладость  оставляя,

И тебя, китом на берегу,

Жаждущим, в бессилье изгибая

Спину, словно тетиву, в дугу…

Сон

Спать ложусь в гостях, на новом месте,

Хочется поверье испытать,

Говорю: «Приснись жених невесте»,

И готовлюсь эти сны вкушать.

Первым снится Сартр мне, Жан Поль,

Всё талдычит мне, что Бога нет,

Злюсь, но вижу, сколько с ним не спорь,

У него на всё готов ответ.

После Сартра снится, вот те на…

На французском диалекте кот

Говорит с коровой, но она

Только молча смотрит и жуёт.

Снится, почему-то, что война,

Я сижу с оружием в руках,

Муж в плену, и я теперь одна,

И меня пронизывает страх.

Снится половодье за окном,

Бревна, что сплавляют по реке,

Старый, ветхий, деревянный дом,

И свеча, потухшая в руке.

Лишь под утро снится странный сон,

Жаль, не досмотрела до конца…

В лодке я… со мной мужик с веслом,

Помню всё, не помню лишь лица.

Как же мне теперь его узнать?

Я, проснувшись, спрашиваю вслух.

Впрочем, чтобы долго не гадать,

Я его узнаю по веслу…

На стену бы такую... ну или на рабочий стол хотя бы...

Художник - Сальвадор Дали. 

Стих

Наши тени похожи на крылья холодной осенней тоски,

Под покровом космической пыли все мысли зажаты в тиски,

Растворясь в геометрии улиц и прямоугольных домов,

Над асфальтом невольно сутулясь, бредем без несказанных слов.

Разговоров отрывки осядут росой на засохшей траве,

Затеряются чьи-то улыбки в дымящей пожухлой листве,

Вместе с перистыми облаками мечты улетают на юг,

Виноградные кисти руками решетку, любя, обовьют.

Не гаси мое солнце как жалкий окурок о каменный стол,

Этот взгляд, как тайфун города, все табу и приличия смёл,

Прикасаясь к моим волосам, оставляя огонь между строк,

Над законами этого мира уверенно взводишь курок.

По натянутым струнам, как ток, циркулируя, ноет душа,

Правда быстро срывает пароли, и этим она хороша.

Заклинаю летящие звёзды, костры, и шуршащий прибой,

Как наивный шаман…словно кто-то поможет быть рядом с тобой.

Вырываю слова из пространства, и вдох с каждым разом больней.

Онемели холодные пальцы, играя для мира теней.

В этом доме пустом каждый скрип отзывается, словно живой,

Озверевшие мысли роятся над самой моей головой.

Ночь смешала все краски, наполнив полотна немой пустотой,

Фосфорится пространство, но нет ничего за его красотой.

Развяжи мне глаза, разбросай мои глупые ноты в сердцах,

Дай мне горечь свободы, разбив навсегда пред неведеньем страх.

В переходах подземных останутся толпы идти вникуда,

В облаках серой пыли шуметь еще громче начнут города,

Воробьи будут в лужах купаться, мутировать, грызть провода,

Слайды будут по кругу меняться, абсурд не уйдет никогда.

Наши свечи погаснут, уйдут в переплавку, их снова зажгут,

Потускнеют глаза, будет признан бессмысленным каторжный труд,

Перечёркивая бесконечность, всмотрись в этот тающий миг,

Когда в сердце, как феникс из пепла, внезапно рождается стих.

Кулинарный трэш

 Нашла в загашнике старую статью... улыбнула она меня, поэтому делюсь: 

  Иногда я голодаю… или питаюсь падалью, завернутой в целлофан, а по вечерам хожу в гости, чтобы скромно и ненавязчиво выжрать половину продуктов, лежащих в холодильниках друзей. Или совершаю гастрольный тур «по бабушкам», которые окружают меня такой заботой, что уже через неделю я не помещаюсь в ту одежду, в которой приехала. Такое бывает не часто… но бывает, причем со всеми, кто знает что такое самостоятельность. Не то чтобы у меня не было денег на продукты или о моей лени слагались легенды, нет — просто готовить надоедает, а ходить в кафе каждый день — это как шампанское по утрам, либо для аристократов, либо для дегенератов. Поэтому приходится брать себя в руки и идти на кухню…

   Кулинария — это сплошное удовольствие, но весь ужас в том, что оно ежедневное, и есть только один способ поддерживать в себе адекватное отношение к этому непростому тошнотворно-бытовому занятию — каждый день изменять своё отношение к нему.

Вот несколько рецептов, которые призваны изменить твоё отношение к кухонным пыткам.

Рецепт№1: Яблочный пирог «Сладкая жертва»:

Состав: 1 большой стакан беспощадно убитой и переработанной свеклы (сахара), 1 стакан стертых в порошок потомков пшеницы (муки), 3 больших буквально с мясом оторванных от родительской ветки яблока, 3 так и не родившихся курицы (яйца), 30 гр. сливочного масла (здесь, к сожалению обошлось без драмы), корица, сметана в любых количествах.

Сначала нужно разделаться с яблоками: снимаем с них скальп и расчленяем на кусочки (кубики, призмочки, параллелепипеды), после чего оставляем их лежать где-нибудь до лучших времен. Потом разбиваем 3 дрожащих от страха яйца в литровую кружку или любую другую ёмкость и, не обращая внимания на их отчаянные крики, засыпаем их стаканом сахара, после чего взбиваем это «кровавое месиво» миксером или венчиком. Когда всё это взобьется до красивой белой массы, добавляем стакан муки и немного корицы, и опять взбиваем (этот процесс нужно сопровождать демоническим смехом и озвучиванием воплей расчлененных яблок, которые все еще живы и готовы оказать сопротивление). Тесто должно получиться жидкотекучим, как мед или свернувшаяся кровь сотни молодых гусениц. Берем сковородку без ручки (противень), щедро обмазываем ее дно кусочком грустного и молчаливого сливочного масла, высыпаем на дно кусочки яблок (кстати, неплохо подойдут также замороженные трупы вишен) и равномерно заливаем их тестом. Сковородку ставим в печь для пыток (духовку): на среднем огне пирог готовится 30-40 минут, на большом – прекрасно сгорает и за 15-20 минут. Для того, чтобы проверить готова ли наша «Сладкая жертва» или нет, берем спичку (спичка б\у не подойдет), открываем духовку, пронизываем уже ставший единым организмом пирог спичкой и, если жертва покрылась румяной корочкой и на спичке не осталось прилипшего теста, значит муки закончились. Приготовленный пирог съедобен и его можно употреблять со сметаной и чайком, можно чем-то посыпать или обмазать (сгущенка, сливки…помнится, и с красным перцем пробовали, но это для гурманов),  сметана – испытанный вариант.

Рецепт№2: омлет «Суровый»:

Состав: 2-3 яйца, соль, перец…и все, что попадется под руку — позавчерашний картофель в мундирах, помидор, сыр с плесенью, колбаса с плесенью, вермишель с плесенью, засохший рис, подгнивший лук, подмерзший чеснок, зелень (цветок на подоконнике тоже сойдет).

 Это блюдо, если его можно так назвать, пользуется сумасшедшей популярностью среди старых морских волков, заядлых холостяков, супергероев и суровых борцов за справедливость…или за что там они еще борются. Готовится оно очень быстро и очень просто (так что ты точно успеешь пару раз за день спасти мир): все порезать кое-как, кинуть на сковородку и залить яйцами (не забудь посолить и поперчить). Главное — сделать суровое лицо (как у Клинта Иствуда), тогда вкуснее получится. В качестве дополнения к омлету хорошо подойдет «кровавая Мэри» или просто рюмка томатного сока.

Рецепт№3: желе «Розовые сопли»:

Состав: клубничное или вишневое желе в пакетиках, купленное в ближайшем супермаркете, фрукты и ягоды (на твой вкус)… и обязательно понадобятся 2-3 подруги, одетые в во все розовое с рюшками и готовые в любой момент пустить слезу от счастья.

Для того, чтобы «Розовые сопли» получились без комочков, необходимо включить плаксиво романтичную музыку или фильм (даже если ты плачешь под тяжелый рок и размышляешь о любви, когда смотришь фильмы про зомби, в этот раз лучше включи что-нибудь попсовое, типа «Титаника»). Содержимое пакетиков нужно высыпать в кипящую воду и помешивать 10 минут, после чего разлить по стаканам, в каждый стакан положить ломтики фруктов и поставить в холодильник. К тому времени, когда вы с подругами вдоволь нарыдаетесь о тяжкой женской доле (даже если ты парень, прояви солидарность), желе как раз застынет.

Приятного аппетита!

Ровесницы

Вот мои ровесницы, смотри-ка,

С животами, кольцами, колясками,

C памперсами, песнями и сказками,

Свадьбами, объятиями, ласками,

Счастливы, до радостного вскрика.

Вот они на новых фотографиях

С макияжем, лаками и красками,

С декольте, чулками и подвязками,

С грамотно подобранными масками,

И без пятен в автобиографиях.

Вот они с извечными вопросами,

Планами, покупками, уборками,

Порошками, тряпками и хлорками,

Скатертями, простынями, шторками,

Бьются над вареньем с абрикосами.

Вот они и с лицами серьезными,

С офисами и переговорами,

Факсо-телефоно-мониторами,

Длинными пустыми коридорами,

С перспективами, конечно, звездными.

Неужели все мы по испытанным,

По протоптанным дорогам ровным,

Уголкам уютным и укромным,

Дням однообразным, мыслям скромным,

Книгам по три раза перечитанным?

Что ж мне так смотреть на них непросто,

Словно на слепых, с какой-то болью?

И к тому, что жизнь избита молью,

И пропитана слезливой солью,

Не могу привыкнуть, как подросток…

Такая себе не дождавшаяся Ассоль

Это тоже картина Глазунова... мне безумно нравится.

Творчество...

  

 Задыхаясь в собственной ненужности

 В путах бесконечной бесконечности,

 В поисках забытой всеми нежности,

 Спрятанной за ложью человечности,

 День за днём в объятьях одиночества

 И такого близкого отчаянья…

 Только так и существует творчество:

 В крайностях страстей, слезах, метаниях.

 Только так поётся или пишется:

 С кровью на руках, в тоске, в стенаниях.

 Только в боли, только в муках дышится

 Взорванному горечью сознанию.

 Что мне эти взлёты и падения, 

 Череда провалов, снов бессмыслица,

 Радость, счастье, точки отправления,

 В тупиках расставленные виселицы?

 Нет моей земли под неба сводами.

 Мой полёт – свободное падение.

 Я – душа, забытая свободами,

 Жаждущая только утешения.

 День за днём в объятьях одиночества

 И такого близкого отчаянья,

 И другого мне уже не хочется.

 Ценность измеряется страданием.

 Только в боли, только в муках дышится,

 Без пинка полёт не получается.

 Ничего чернилами не пишется,

 Ничего без мук не открывается…

 

Мечтать вредно?

Эх, если бы мечты сбывались, ну пусть не все, но такие огромные, которые уносят неизвестно куда, должны, даже обязаны  сбываться хоть раз в жизни. Последняя такая совсем не даёт покоя. Я их ненавижу, ненавижу за то, что они каким-то образом закрадываются на самое дно души, в самый тёмный уголок...и сидят, и ждут, пока не придет "Облом" с фонариком и не достанет их оттуда по одной, а потом утопит в море разочарования, как слепых котят. Их сладкий шепот вводит в транс: я выхожу из дома и забываю, куда хотела пойти, я читаю, перечитывая каждое предложение по 3 раза, я в который раз пересолила суп, забыла о чём-нибудь важном, чуть не сожгла дом, опоздала. Они крадут мою жизнь, они вплетаются в неё намертво, значит, мечты - это зло. А посмотришь иной раз с другой стороны: короткометражные фильмики (всегда с хэппи-эндом) крутятся в моей голове круглосуточно, и, может быть, если б не они, фиг бы я что делала вообще...выпила бы на ночь цианистого калия и "до свидания", а так -- мне жить хочется. И всё это из-за дурацкой надежды, что хоть один фильмик я смогу вытащить из своей головы и, хоть с треском, но запихнуть в эту бессмысленную реальность. 

"Город"

Художник - Илья Глазунов. 

Жалюзи как жалюзи)))

Жалюзи, как тысячи ножей,
Разрезают свет на светотени...
В этой полосатости теней
Своды наших солнечных сплетений
Кажутся прозрачней и нежней,
Словно листья молодых растений...

Пора бы...

Пора бы уже стать легче,

Тактичней, спокойней, проще.

Не ныть, собирая вещи,

И дверь не искать на ощупь.

Пора бы уметь мириться

Без митингов и протестов

Со всем, что вокруг творится,

Не делая резких жестов.

Пора бы давно привыкнуть

К тому, что уходят люди,

Держаться, чтоб не окликнуть,

Не ждать, не мечтать о чуде.

Пора бы послушать маму,

И папу пора послушать,

Завязывать со стихами,

И переставать быть клушей.

Пора быть такой живучей,

Как рыжие тараканы,

Пора быть взрывной, горючей…

Но вовремя, и по плану.

Пора не скулить от боли,

А молча достичь нирваны,

И жить без сердечных колик,

И едких солей на раны.

Пора бы смеяться громче,

Пора бы шутить острее,

Пора бы любить по-волчьи,

Пора уже быть мудрее…