Он привык быть один...

Он был скуп на слова, словно страж у святых гробниц,

Только с ней говорил обо всем и внимал речам.

Избегая людской толпы, едких взглядов, лиц,

Они часто бродили по лунным седым лучам.

И смеялись, как дети, без повода от души,

Задыхаясь от счастья, простреленные насквозь

Чем-то терпким и сладким, в бессилии заглушить

Это странное чувство, которое в них влилось.

Он привык быть один, и, как чуда, её не ждал,

Но мечтал о такой, рисовал в мелочах, точь в точь.

И другой кто-нибудь просто взял бы, да переспал,

А он гладил ей руки, и глаз не смыкал всю ночь.

И прошел то ли год, то ли два, да не в этом суть,

Он ушел без причин, не к другой, к самому себе.

Он привык быть один, он давно выбрал этот путь,

И не важно, что там предначертано на судьбе.

А она отпустила, пусть не без борьбы, но всё ж…

Смотрит будто бы сквозь, избегая пытливых лиц,

Говорит только с теми, кто с ним хоть немного схож,

И скупа на слова, словно страж у святых гробниц.